0
На тренировочной площадке близ Стальгорна раздавались звуки стрельбы и лязг металла. «Бойцы Стальгорнской горной пехоты – элита армии дворфов, а на самом деле молодые безусые парни, которым еще многое предстояло узнать об этом мире,» - сетовал про себя немолодой дворф в форме горпеха. Цвет его формы давно потерял былую зелень и был скорее цвета хаки. Но Госсер Златоплав похоже пустил корни в эту форму, и среди молодых горпехов ходила шутка, что это на самом деле пижама капитана Госсера. Несмотря на свой возраст и давнишнюю отмену этого устоя, Госсер стриг свою бороду по старой военной выучке: не ниже кольета. Он стоял и отдавал указания сержантам по поводу проведения тренировок, указывал старшинам на недочеты их подопеченых. Вобщем был поглощен повседневными делами боевого командира. Хоть Госсер и был очень занят административными делами, никогда не пропускал занятия солдат на площадке, всегда наблюдал, а иногда даже сам начинал учить какого-нибудь нерадивого рекрута. «Пригибайся ниже!» - кричал Госсер на горпеха, проходившего полосу препятствий, - «Ты думаешь какой-нибудь заезжий тролль пожалеет твою волосатую головешку? Агграмар тебя дери! Срубит твою голову метательным топориком, вздохнуть последний раз не успеешь! Ниже, я говорю!» Один из смельчаков попытался было возразить, что их укроют от троллей горы, пещеры, на что Госсер только расхохотался во весь голос да ответил: «Ты, сынок-сосунок, тролля то ни разу в жизни не видывал, а говоришь: горы, пещеры. Их даже под землей мало что останавливало, а твой запашок от обделанных штанов тролль за пару дней пути учует!» Смельчак явно не ожидал такой реакции от старшего по званию и был в небольшом ступоре. «Что, уже обделал?! Ну тогда давай с Госаком на полосу! Учись, сынок-сосунок, пока я жив!» - продолжал потешаться капитан.
Единственное, что могло отвлечь нашего героя от повседневной рутины, так это тестирование новых моделей мушкетонов, которые делали гномы-инженеры Гномерегана. В один из таких дней капитан Госсер нашел свою единственную и неповторимую любовь до гроба. Берта, так ласково он назвал прототип шестизарядного полуавтоматического мушкетона с газоотводным механизмом. Сказать, что Госсер любил оружие, значит не сказать ничего. Да если б оружие могло ответить ему взаимностью, он непременно бы женился на нем. Еще покурить да выпить капитан любит, как и любой достойный дворф. Заглядывает он в таверну Стальгорнскую, ну та, что на внешнем круге, редко, но метко. Оно и понятно, дела, дела. Все ж капитан всеми патрулями по Кхаз Модану занимается.
«Агграмар меня дери! Что это?!» - восклицал Госсер, вертя в руках свою будущую избранницу. «Ружье, не видишь что ли?» - буркнул друг Госсера из инженеров. Он был явно не в настроении и, подперев кулаком подбородок, пялился в окно над чем-то раздумывая. «А знаешь что?» - гном вскочил и широко улыбнулся Госсеру, - «Забирай себе! Эти сенаторы все равно не поймут, что будущее за технологиями! Пока их сам Кхаз’Гарот по голове светилом не поцелует!» Так незамысловато гном вручил Госсеру его гордость и с тем верную подругу Берту. Не зря Госсер ее одушевляет, ведь она ему не раз жизнь спасала. И в битве при Грим Батоле, и на Нордскольских ледяных пустошах.
«Но это как он нам сам рассказывал, откуда у него Берта на самом деле никто не знает,» - старшина закончил рассказ и обратил внимание на притихших молодых горпехов, собравшихся вокруг него, - «Вы его слушайте, плохого капитан Госсер ничего не скажет, а если пожурит за что, так за дело, точно вам говорю. Как никак две войны протопал на своих двоих и столько же еще протопает.» Старшина усмехнулся сам себе и заголосил: «Ну чего расселись. Марш строиться!»
