0
"Мы сами создаем окружающий нас мир. Мы получаем именно то, что заслуживаем. Как же мы можем обижаться на жизнь, которую создали для себя сами? Кого винить, кого благодарить, кроме самих себя! Кто, кроме нас, может изменить ее, как только пожелает?"
Юллия говорит: - Стой, - подняла ладонь верх, обращаясь к своему верному питомцу – вурдалаку, - Рано малыш, пускай она подойдет ближе... - взглядом пожирала эльфийку, которая стояла пару метров от неё на дороге. - Ты кто такая? И почему одна тут бродишь? - сухой голос некроманта показывал, что Юллия была неживой. Хриплый, совсем без чувств.
Дива сначала не могла поверить своим глазам, но после убедилась в том, что видит перед собой самого настоящего вурдалака, тех самых, которые блуждают по Сумеречному лесу в поиске сырого мяса. Поняв, что хозяйка нежити уж точно не из этого мира, как бы сказать, Дива отошла
Юллия говорит: - Ближе... - зазывала к себе, маня рукой девушку. - Ближе, красавица... - смотрела на девушку, словно пытаясь подчинить, но та была слишком далеко от неё.
Дива говорит: - Освободи путь со своим питомцем. Мне не до шуток. - Заявила она, изображая злость. Испугалась, вот и стала защищать себя словами, то есть грубостью.
Юллия говорит: - Зорк, привести! - и в туже секунду вурдалак прыгнул за спину эльфийки и обхватив, по нес к хозяйке, - Кто ты такая? - смотря мертвым взором в глаза девушки, спросила некромант, - Почему ты думаешь что я уйду и дам тебе дорогу?! - провела игриво по щеке девушки, так что нечестивая энергия оставила легкую дымку.
Дива говорит: - Убери его от меня!- Завопила от ужаса, ощущая мертвую кожу и кости, которые сдавили её руки. Но посох всё еще держала в руке, готовясь к любой атаке, дабы защитить себя и остаться в живых. Не по ней это было умереть от рук холоднокровной убийцы. Долго не думая, Дива уже была готова произнести первое заклинание, перед этим очистив голову и мыслей, которые овладели ей: страх, ужас и паника. Прошептав под нос заклинания, как стих, в этот же миг некое тускло-фиолетовое свечение появилось перед лицом Юллии. После, шипящий крик послышался, давя слух эльфийки и заставляя её тело не поддаваться контролю. Только бежать и бежать от страха.
Юллия говорит: - Henkarto lex, - прошептала и заклинание пленницы развеялось, - Bash'a no falor talah! - и ногти некроманта впились в грудь девушки. Железные ногти впивались в тело, и вот хлынула кровь, рука Юллии сильней проникала и пронзила грудину и рывок назад, и в "когтях" колдуньи было живое сердце, которое едва билось. Вурдалак развел руки и на дорогу упал труп чернокнижницы, а песку и груди мертвой, текла теплая девичья кровь, алая как рубин. Дул легкий прохладный ветерок и волосы убитой едва колыхались, взгляд боли и ужаса был виден в открытых глазах, а в сжатой правой руке Юллии было живое сердце эльфийки, которое было ещё живо, и продолжало биться. - Что ж, ты храбрая, склонилась к трупу, но теперь будешь моей, - положила сердце в свой подсумок, а потом провела ноготком по щечке Дивы, - Будешь моей рабыней…
Дива говорит: Лишь хриплый вздох, последний вздох, вырвался с её уст, а за ним и поддалось всё тело эльфийки вниз. В ней не было больше жизни, лишь в голове раздавался некий гул, а сама Дива ощущала некую невесомость, словно её тело подкинули, и оно так и осталось в воздухе. Отсутствовало дыхание, кровь в жилах остановилась, а кожа смертельно побледнела. С её груди продолжала течь кровь, заставляя её ткань робы жадно впитывать её, оставляя кровавые следы на темной, как ночь, ткани. А под ней была лужа алой крови.
Юллия говорит: - Syptemys, kratos, vikt! - поднесла руку к месту раны, и кровь стала, словно возвращаться в рану и нечестивая энергия затянула рану, - Встань же моя рабыня, второй шанс дала тебе судьба, второй раз ты родилась! - и тут глаза мертвой открылись, а по её щекам дул холодный ветер, обдувай её бледную кожу и черные, как смола волосы, которые в неистовом порядке падали на плечи и спину Дивы.
Дива говорит: Кровь в жилах так и не текла, а дыхание не возвращалось. Лишь тяжелые вздохи слышались. Глухие, словно Диве чего-то не хватало, а именно сердца. Её тело поднялось верх, упираясь при этом ладонями на песок, который залило кровью. Взор тускло-зеленых глаз был направлен на лик госпожи. Да: госпожи. Она чувствовала к ней некую любовь, словно к матери, желая почувствовать её тепла и любви. Через миг, Дивальвина стояла в полный рост, словно неживая, шатаясь в разные стороны.
Юллия говорит: - Теперь ты мое дитя, будь достойна того шанса что я тебе даю... – Проговорила неживая, самодовольна улыбаясь, скрывая свой лик за тенью капюшона. Она была довольна собой. Еще одна рабыня. Еще одна неверная душа в её руках.
Дива говорит: - Да…- Протяжно произнесла, обессилено припав на одно колено перед Юллией. Она ничего не понимала. Её подсознание было где-то далеко, летая в облаках. А тело лишь повиновалось госпоже.
